«Помнишь слова апостола: "Лучше бы вы не крестились..."?

Из высказываний прт. Василия Ермакова (1927-2007)

«Нам кажется, что мы – самые несчастные на земле. Мы и бедные, и больные, и никто нас не любит, и везде нам не везет, и весь мир ополчился на нас. Послушаешь иногда человека и кажется, что перед тобой Иов многострадальный. А посмотришь на него – красивый, румяный, хорошо одетый.
Почему мы преувеличиваем свои несчастья и беды? Может, потому что недостаточно страдаем? Ведь посмотри: по-настоящему больные люди не выказывают свою болезнь, не ноют. Они несут свой крест молчаливо, до самого конца. Вот здесь, в Печорах, была схимница, она всю жизнь провела в скрюченном состоянии, и кто-то слышал от нее жалобы? – нет! Наоборот, люди приезжали к ней за утешением.
Люди жалуются, потому что считают, что должны быть довольны и счастливы здесь, на этой земле. Они не верят в вечную жизнь, в вечное блаженство, а поэтому хотят насытиться счастьем здесь. И если что-то малое мешает этому счастью, они кричат: как нам плохо, хуже всех на земле!..
Не ищи довольства здесь. Это, конечно, трудно усваивается, но полюби боль и страдание, полюби свое "несчастье". Пожелай Царства Божия паче всего, тогда вкусишь свет, тогда все сладкое здесь покажется горькой полынью. Помни: на земле мы живем всего одно мгновение – сегодня родился, а завтра уже могилу роют. А в Царстве Божием будем жить бесконечные веки. Боль, если сильная, то короткая, а если долгая – то можно терпеть. Потерпи немного здесь, чтобы вкусить радость вечную там...»
«Помнишь слова апостола: "Лучше бы вы не крестились..."? Это – страшные слова, которые во многом относятся к нам. Почему? Потому что внешне мы принимаем православные обряды, а внутри остаемся теми же, что были до крещения или обращения – завидуем, обманываем, испытываем к ближним неприязнь, осуждаем, а самое главное, наше сердце еще не отлепилось от сего мира и не прилепилось ко Господу. Мы верим своей алчности, а не Богу; мы верим своим похотям, а не заповедям Господним. Мы знаем то, что от плоти, что можно потрогать, увидеть обычными глазами, а то, что от Духа, мы, как слепоглухие, не разумеем. А ведь без этого христианство не имеет никакого смысла.
Мы, лукавые, пытаемся приспособить христианство к этому миру, чтобы наша вера была служанкой нашей обыденной жизни, чтобы нам было удобно и комфортно. А ведь жизнь духовная – это тесный и неудобный путь. Здесь, извини, нужно с себя шкурку содрать, и не одну, потому что грех пророс в наше естество, и божественное стало для нас противоестественным. Поэтому и нужен крест, каждому нужна своя Голгофа, чтобы умереть в страданиях греха и воскреснуть в радости духа. Это, конечно, не значит, что нужно себя истязать.
Нужно принимать все скорби и болезни, которые обрушиваются на тебя, с благодарностью, а не с ропотом. Если жизнь бьет, значит, Господь не забыл про тебя; значит, ты стал, как раскаленное железо под ударами молота. Если увильнешь от ударов, то останешься бесформенным куском металла, а если потерпишь - будешь дивным произведением Божиих рук. Так что терпи, брат...»

Иерей Павел Адельгейм "Своими глазами". От автора: "Спустя 35 лет".

Эта книга пролежала в столе 35 лет. Она хранит историю подавления духовной свободы в церковной, общественной и частной жизни советского народа. В те годы публикация была невозможна ввиду цензуры. В 80—90–е книга потеряла актуальность. Изменились законы, изменилось положение церкви, отношение к ней власти и общественного сознания, изменились условия и образ жизни в самой церкви. Наступила свобода.
Ненадолго. В 2009 году книга случайно попала мне в руки. Прочитав, я увидел, что все вернулось «на круги своя», и книга снова актуальна. Эпоха «возрождения церкви» закончилась так же быстро, как эпохи «развитого социализма» и «перестройки». С 2000–х подавление духовной свободы в церкви и обществе отданы в руки епископов, такие же бесчеловечные, как руки советских комиссаров–уполномоченных.
Прежние комиссары не были злодеями. Они даже не ставили задачей уничтожение церкви. Они отрицали церковь как организм духовной жизни во Христе. Они были функционерами, признавали аппарат власти и превратили церковь в формальную структуру которая теперь легко вписалась в бюрократическое устройство РФ.
Уполномоченные увяли, ибо архиереи дозрели. Произошла смена комиссаров, осуществляющих общую задачу: организм жизни Христовой изменить в бюрократический аппарат, в котором не востребован Христос. Эта антихристианская структура направлена не против Христа как Бога. Она направлена против Христа как Человека, против Его Тела и дела Святого Духа. Человек является центром Домостроительства, ибо Бог пришел спасти Человека. В бюрократической структуре Человек сведен к нулю. Там другие приоритеты. Человеческий фактор ослабляет ее бездушный механизм. Человек не нужен государственной машине. Теперь он не нужен церкви, превращенной в аппарат насилия.
Возрождение церкви ограничилось строительством храмов и монастырей. В хрущевскую эпоху за строительство храма карали, теперь это стало прибыльным занятием.
В конце 90–х сложились новые условия, и задачи епископа поменялись. Возрождение духовной жизни в церкви заменил интерес к церковному бизнесу и формальной власти. Храмы превратились в коммерческие предприятия. Благотворительность опирается на частную инициативу и иностранный капитал. Воскресные школы не состоялись.
Архиереи встроились во властную вертикаль государственной номенклатуры, потеряли интерес к своей пастве: клиру и народу. Утратив обратную связь с паствой, они живут независимой и далекой от клира и мирян жизнью. В церкви потерялся интерес к внутреннему миру человека. В епархиальной практике господствует насилие, равнодушие, корысть, правовой и моральный цинизм. Клир поставлен в крепостную зависимость от епископа и абсолютно беззащитен.
Издержки превратились в нормы и вынуждают священника приспосабливаться к новым условиям. От него требуются качества, которых добивалась советская власть: беспринципность, безынициативность, прислужничество, лицемерие и ложь. Епископы давят клириков и лишают служения за то же самое, за что комиссары–уполномоченные отбирали регистрацию: за верность совести и принципам, за инициативу и самоотдачу, за единство и мощь прихода, за служение образованию, милосердию и проповеди.
Приходы и братства, как и клир, бесправны и не защищены от произвола епископа. Верующие лишены всяких прав и не могут обжаловать свои обиды. Эта практика обоснована Уставом и другими официальными документами РПЦ. Разумеется, на практике негатив выходит за формальные пределы. В церкви продолжается прежний беспредел. Вместо комиссаров–уполномоченных его чинят комиссары–архиереи. В советскую эпоху жалобы на комиссаров оставались без ответа. Все инстанции молчали. В наши дни жаловаться на архиерея невозможно. Инстанции не отвечают. Ветхозаветные архиереи осудили Иисуса Христа и выдали гражданским властям Рима для распятия. Новые архиереи распинают живую жизнь и духовную свободу человека. Человек, поставленный Богом в центр Домостроительства спасения, унижен, забыт и обесценен в РПЦ.
Возрождение сменила эпоха клерикализации общества. Церковная иерархия стремится занять ключевые посты во всех общественных институтах. Не преодолев дух рабства и корысти внутри церкви, иерархи понесут этот дух в гражданский социум, разрушая нравственные основы гражданского общества. Оживают те самые издержки общественной жизни, за которые осуждали советскую власть. Они принесут много горя простому человеку. Теперь они освящены духовным авторитетом церкви.
Знаете, откуда происходит слово «комиссар»? Так называли миссионеров в революционной армии во время войны за независимость Америки. «Комиссар» происходит от слова «миссия» и первоначально имел значение «миссионера». Понятие миссии имеет широкий диапазон. Комиссарами в СССР называли министров, генералов, политработников. Все они служили идеологии, были ее миссионерами. Идеология нуждается в миссионерах. Святейший патриарх обещает широко развернуть миссионерство в России. Какое содержание понесут новые комиссары в человеческое общество?
Новомученики и исповедники искупили прежние грехи церкви принесенной жертвой. Какие скорби придется вновь понести церковному и не церковному народу за все, что делают и еще сделают церковные функционеры?
г. Псков, июль 2009 года

Прт. Павел Адельгейм (1 августа 1938, Ростов-на-Дону - 5 августа 2013, Псков)

РПЦ и светское общество в РФ.
6 апреля 2013 

Под РПЦ понимается аппарат власти Синода, ОВЦС, епархиальных иерархов и близких к этому кругу клириков и мирян, связанных своеобразным набором идеологических штампов: антизападничество,антисемитизм, тесное взаимодействие с правовыми и силовыми структурами, неприятие решений Собора 1917-18 года, признание декларации 1927г. документом, выразившим политическую позицию церкви.

Основным законом, по которому РПЦ жила 60 лет, было Постановление ВЦИК и Совнаркома от 08.04.1929года «О религиозных объединениях». Этот закон объявил религию «частным делом граждан», и все местные религиозные организации затворил внутри резерваций, которыми стали храмы. Высовываться за пределы храма было законодательно запрещено. Внутри резервации разрешались только богослужебные собрания. Прочие формы общения запрещались: чтение Библии, кружки, женские собрания, благотворительность и проч. Приход получил право самостоятельно хозяйствовать. Прихожане во главе со старостой ведают финансами и хозяйством, приглашают священника для «обслуживания религиозных потребностей граждан». Создана структура приходской жизни: Приходское собрание численностью «не менее 20» (двадцатка), Исполнительный орган и Ревизионная комиссия.

В 1961 году Синод и Архиерейский собор запретили епископам и священникам вмешиваться в хозяйственную жизнь приходов. Священникам запретили быть членами «двадцатки», избираться в органы управления Приходом. Это решение утвердил Поместный собор 1971г. Оно не отменено до сих пор, хотя положение приходов изменилось на обратное.

Для контроля за деятельностью религиозных организаций был учрежден сперва спецотдел ЧК, (ГПУ и НКВД). Позднее был учрежден Совет по делам религий при Совмине СССР, который назначал в регионы уполномоченных. Эта надзорная инстанция выполняла функции отдела церковных кадров. Регистрация уполномоченного ограничивала епархиального епископа в рукоположении и назначении клириков. Епископы и клирики назначались по согласованию с Советом по делам религий.

Вне резерваций жили высшие руководители Патриархии, Синода и Отдела Внешних Церковных Сношений (ОВЦС). Они пользовались доверием власти и исключительными правами, общались с членами политбюро, секретарями обкомов, министрами и спецслужбами. Их посылали за границу для встреч с зарубежными религиозными и политическими деятелями. Эта была элита, проводившая политику Партии и Правительства в РПЦ и за рубежом. Епархиальные архиереи подвергались давлению и ограничениям со стороны уполномоченных Совета и выполняли их требования. Понимание и поддержку архиереи находили у клириков и мирян своей епархии. В то время епископы были доступны общению и несли пастырское служение.

Перемены начались с 1988 года, когда праздновали 1000-летие Крещения Руси. К 2000 годам положение изменилось радикально. Уполномоченных упразднили, и власть архиереев в епархиях стала беспредельной и бесконтрольной. Из епархиальных отношений ушла любовь и право. Их заменили произвол и насилие. Внутреннее устройство РПЦ во времена СССР можно было назвать феодальным. Западная система личной зависимости вассала от сеньора, допускала отношения искренней любви между ними. Оба имели реальные права и обязанности, установленные правилами тысячелетней традиции церкви. Епископы сознавали пастырскую ответственность за епархию.

К 2000 году в РПЦ сложилась система восточного халифата. Халиф был одновременно светским и духовным главой своего удела. Епископы перестали считаться с канонической традицией и закрепили практику деспотизма в новых уставах РПЦ. По-гречески епископа называют «деспотом». Это его богослужебное имя. Теперь имя приобрело словарное значение: «абсолютный произвол власти при полном бесправии подданных». Перемена произошла незаметно и постепенно. 20 лет оказались достаточным сроком, чтобы сформировать авторитарное сознание епископата. Из пастыря епископ превратился в администратора по духу и задачам.

Здесь кроется основная причина столкновения РПЦ со светским обществом. Епископ быстро научился помыкать клириками, которые находятся в рабской зависимости от его произвола. Слово епископа возведено в закон. Устав РПЦ превратился в ничтожный документ, не влияющий на практическую жизнь. Клирик не возражает епископу под страхом лишиться служения и куска хлеба для детей. Это не только шкурный страх. Священник создает Приход зачастую с нуля. Нужно не только построить храм, приобрести утварь, книги и т.д. Главное, годами собирается вокруг него народ, которому он нужен и народ ему тоже нужен. Они находят друг друга. Священник дорожит приходом и готов ради него терпеть унижения и обиды. Епископ одним словом разрушает это единство, изгнав священника без вины. 20-30 лет пастырской работы, приюты, школы, производство уничтожены, храм приходит в запустение, приход угасает. Жаловаться некому. Священника можно удалить с прихода «по церковной целесообразности», то есть без всякого повода (Устав РПЦ, гл.11 ст. 25). Распоряжение архиерея об освобождении клирика от должности «обжалованию не подлежит». (Положение о церковном суде, ст.48 п.5).

С такими установками РПЦ двинулась в светское общество отбирать имущество музеев, больниц, образовательных учреждений, вторглось в школы и армию. Это делалось так же грубо и оправдывалось так же лицемерно, как расправа с клириками. Епископы слишком привыкли к безответственному поведению. Но светское общество не находится в подчинении РПЦ и не присягало служить её интересам. Поддержка государства, его правовых и силовых структур, обеспечили силовое преимущество РПЦ над светским обществом, но общество почувствовало себя ущемленным и оскорбленным.

Это и есть основная причина противостояния, возникшего с 2009 года и продолжающегося до сих пор между обществом и РПЦ. Пляска в ХХС была неадекватной реакцией на незаконную деятельность титульной религии в светском государстве. Поддержка осужденных и заключенных плясуний общественным сознанием выразила протест светского общества против клерикализации государства. Такое положение угрожает расколом общества. Надо искать примирения и как можно быстрее. 

ИЗ ДНЕВНИКОВ О. ПАВЛА АДЕЛЬГЕЙМА 

"Реформация РПЦ через администрацию"

"Реформация РПЦ через администрацию".
"Этот материал был написан осенью 2013 г. Тогда  многое было скрыто, отступление от Истины совершалось тайно, и многие не были готовы это обсуждать.  Сегодня, когда всё выходит наружу, данная статья звучит крайне актуально"...
Текст находится на сайте  http://vstanzaveru.ru/author/redaction/  , автор Ольга Четверикова, доцент кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО Университета МИД России, кандидат исторических наук, имеет публикации освещающие деятельность Ватикана и не только, организатор "объединительного движения "Встань за Веру, Русская земля"... Активный блогер, участник многих "столов" и конференций... Не со всем, что она утверждает я согласен, но ее позиция относительно руководства РПЦ(МП) достаточно четко аргументирована, последовательна и достойна уважения.
Хочу предложить Вам отрывки из статьи "Реформация РПЦ через администрацию", которые на мой взгляд интересны и могут быть полезны для осмысления происходящего в этой организации. И сразу же хочу сказать, что не приемлю примененного относительно нее термина "реформация", ибо одно из его значений  - "исправление", чего в действительности мы не наблюдаем. Скорее "деформация", в смысле - искажение... 

----------------------------------

РЕФОРМАЦИЯ В ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ОСУЩЕСТВЛЯЕТ СЕБЯ ЧЕРЕЗ СЕРИЮ АДМИНИСТРАТИВНЫХ РЕФОРМ.
       Можно сказать, что в Православии происходит «Реформация через администрацию».
      Как показал о. Павел Адельгейм   в своей книге «Догмат о Церкви», реформы в администрации осуществлялись последовательно и поэтапно. Проследить их можно путем сравнения четырех редакций Устава церкви (1917 г., 1945 г., 1988 г. и 2000 г.).
        Устав 1917 г. определял, что в Православной Российской Церкви высшая власть – законодательная, административная, судебная и контролирующая – принадлежит Поместному Собору, периодически, в определенные сроки созываемому, в составе епископов, клириков и мирян.
         Положение 1945 г. и Устав 1988 г. исключили «контролирующую» власть из компетенции Поместного Собора, никому ее не передав.
     Устав 2000 г. исключает из компетенции Поместного Собора, кроме «контролирующей», уже «законодательную», «административную» и «судебную» власть, оставляя ему «высшую власть» в области вероучения и канонического устроения.
       Высшая «законодательная и судебная» власть была передана Архиерейскому собору, а «исполнительная» – Патриарху и синоду. Архиерейский собор делает Поместный Собор лишним органом власти и постепенно сосредоточивает полноту церковной власти в руках архиерейской корпорации. Но что она собой представляет?
       Назначенный Синодом епископ (взятый, как правило, «со стороны») представляет епархию лишь в силу своего административного назначения. Власть епископа в епархии является безграничной в том отношении, что влияние клира и мирян на сегодняшний день полностью отсутствует, а «соборное содействие» епархиальному управлению превратилось сейчас в аппарат личной власти правящего архиерея.
       Особое значение в свете последних перемен приобрело явление, которое наблюдалось и раньше – изгнание достойных пастырей. Сейчас подобного рода акции стали демонстративными: они показывают абсолютную власть архиерея, которой ничто не может противостоять: снизу – некому, из Москвы – не будут, потому что такое положение епископов создает основу для абсолютной централизации (по образу папства).
       Смысл этих реформ – подавить пастырскую деятельность. Заменить пастыря (епископа и священника) опытным и абсолютно послушным администратором. На Промысел Божий и волю Божью администратору от Православия уповать от властей не положено. Он и не молится о том, но исполняет волю человеков вышестоящих, дабы «творить их похоти» (см. Ин. 8:44) и поступать по «заповедям человеческим» (Мф. 15:9).
      Существенные перемены произошли и в положении церковной общины.
      Приходской устав 1917 г. называл мирян «прихожанами» и наделил их каноническим статусом в сфере деятельности общины конкретного храма.
      Согласно Уставу 1988 г. для прихожан не предусмотрено никаких прав; и это бесправное положение в приходе формирует их потребительское отношение к храму: пусть храм удовлетворяет «религиозные потребности» частных лиц. Прихожане остаются невостребованными храмовой жизнью, они непричастны к управлению приходом, лишены участия в обсуждении проблем приходской жизни.
 Зато каноническим статусом наделяются «миряне» (так их стали называть с 1988 г.) – случайная группа лиц из 10 человек, которые вместе с причтом храма составляют Приходское собрание и приходскую общину. В итоге положение таково, что реальная община, представленная прихожанами, лишена канонического статуса и прав, а мнимая община, представленная мирянами, наделена каноническим статусом и правами.
        Приходской Устав 1999 г. и Устав 2000 г. провели окончательную черту разделения между прихожанами и т.н. Приходской общиной: епархиальный архиерей получил новое право частично или полностью, по своему усмотрению, разгонять Приходскую общину. Прихожане, не связанные общением ни с клиром, ни между собой, разбредаются как «овцы, не имеющие пастыря» (Мф. 9:36). Но если смысл реформ – подавить пастырскую деятельность, то все теперь стоит «на своих местах».
       Начало Реформации в РПЦ хронологически совпало с началом Перестройки (особенно показателен 1988 – год Крещения Руси). В конце 80-х годов уже была готова база для того, чтобы начать Перестройку в Церкви (Реформацию). Поэтому неправомерно связывать начало Реформации с изменением личного состава высшей церковной администрации (в 2009 г.). Если мы знаем, какие силы «запустили» Перестройку в СССР, то знаем и то, какие силы «запустили» Реформацию в РПЦ.
      Архитекторы Перестройки (которые были руководимы с Запада) говорят, что они принесли свободу христианской Церкви. Это была свобода – двигаться к обрыву. Перестройка в СССР закончилась, а Перестройка в Церкви оказалась более живучей и к сегодняшнему дню набрала свою «настоящую» силу. Деятели Реформации совершено уверовали в свою неуязвимость и действуют открыто. Их «открытость» Западу сопоставима с той «открытостью», которая привела к ликвидации СССР.
       Нас до сих пор убеждают, что РПЦ и либеральная идеология (западного типа) противостоят друг другу. Думать так было бы большой ошибкой: Реформация в РПЦ – это авангард прозападного «либерализма», на сегодняшний день – самый успешный его проект.
       Цель последних церковных реформ для самих реформаторов – единственно есть власть. Под учет и отчет поставляются все сферы церковной жизни. Посредством административных реформ должна быть отстроена такая система власти, когда весь церковный механизм управляется из единого центра, а он находится под полным контролем одного лица, а оно в свою очередь обращено не к Востоку. (Заметим, кстати, что на западной стене христианских храмов изображали Страшный Суд.)